Они ввалились в машину Роуан, захлопнув двери перед носом ливня. Риппер отряхнулся, как мокрая собака, и тут же ухмыльнулся:
— Надеюсь, ваш страховой полис покрывает потоп. А печка в этой консервной банке работает? - Он поежился от холода, но тут же отвлекся, точно пятилетний ребенок увидевший яркую картинку. Дневник Рашиды Джонс.

Он прикинул, сколько дней уйдёт на расшифровку. Часы? Месяцы? «Главное — не превратиться в героя собственного романа, — подумал он. — Того, что сходит с ума, разгадывая узоры на стенах».

- У меня уже есть пара идей, что делать. Первое: купить водонепроницаемые блокноты. Второе: нанять шифровальщика-алкоголика. Третье… — он постучал по спирали, — спросить у автора. Жаль, она немного мертва для интервью.

Ветер бил по стеклу, подвывая, словно нарочно.

— Знаете, в моих книгах такие дневники обычно заканчиваются фразой «Бегите, пока не поздно». Но, полагаю, вы не из пугливых. - Он с интересом пробежался взглядом по некоторым строчкам, но пока никак не мог понять, какой именно это шифр. Вот бы забрать этот дневник с собой домой. Но это ж ведь улика, а значит шериф Флеминг отправит ее прямиком в участок. Значит придется довольствоваться фотографиями или сканами.

— Эм. Шериф... Думаю нам есть что обсудить, вот только не здесь. Рискую оказаться выброшенным из машины  знаете  ли. Вы сможете приехать сегодня вот по этому адресу? И я расскажу вам все, что знаю. Обещаю. — Он чувствовал, что возможно еще пожалеет об этом. Или даже передумает. Но он будто специально не оставлял сам себе выбора, написал в заметках на телефоне адрес своего особняка и показал шерифу Флеминг. Да теперь пути назад нет.

— Без проблем, — ничего никуда не записывает, адрес запоминает. — Во сколько?

- Давайте в 19.30. Буду ждать. А теперь. В путь!

О, это уже серьёзно. Колонки, ряды, повторяющиеся паттерны… Она либо гений, либо просто очень любила кроссворды. Я склоняюсь к первому, потому что кроссворды — это скучно

«Главное, — подумал он, — не забыть добавить больше драмы. И, возможно, призрака. Призраки всегда делают историю интереснее».

— Влево, — прошипел он, толкая Рейвен к зарослям папоротника. Сам метнулся за валун, поросший мохом, и тут же замер. Камень… тот самый. «Скорбящий ангел» с трещиной, напоминающей слезу. У его основания, под слоем гнили и хвои, проглядывал металлический люк, почти невидимый. 

Люк чертовски легко поддался, открыв черноту шахты.

Шахта встретила их гулким эхом капель, стекающих с потолка, словно подземелье плакало от их наглого вторжения. Риппер Кроули шагал впереди, телефон с горящим фонариком в руке выхватывал из мрака ржавые рельсы, облупленные стены и горы мусора — пластиковые канистры с трезубыми логотипами компании, которая видимо и наняла охрану, обрывки проводов, пустые пачки сигарет. 

- Ты приносишь удачу! Я эту шахту здесь искал час. И потратил 1785 долларов на карту, которая оказалась совершенно бесполезной! Мда. И откуда столько мошенников в интернете развелось! - Он потряс сложенной вчетверо картой и бросил ее под ноги, как мусор, коей она и являлась. Просто это был чертовски дорогой мусор. Но главное он нашел это место. Из минусов: он остался один на один с Рейвен и совершенно не знал, какие темы можно поднимать. А какие не стоит. Ему бы хотелось, чтобы она засмеялась и сказала: да забей ты Риппер, плевать мне, что ты нас бросил, я все проработала на терапии и вообще спасибо, классная прическа. Но это вряд ли произойдет. Он слишком отвык от того, что у действий бывают последствия. И одно из них идет прям рядом с ним.

Стены здесь были испещрены царапинами — не символами, а следами ковшей. Вокруг были штабеля пустых бочек, разбитые датчики, и даже брошенная каска с надписью «Безопасность — наш приоритет!» лежала в грязи, как издевательство. Риппер поднял ее, водрузил себе на голову и поклонился невидимой публике. 

— Как тебе мой новый образ? — спросил он, показывая на каску. — Готов для роли «рассеянного инженера апокалипсиса».  Да ладно. Это была отличная шутка. - Он сбросил каску обратно и отряхнул волосы. - Ты кстати наверное не в курсе. Но твои бабушка с дедушкой все еще живут в Эврика Спрингс. Можешь их навестить. Они вроде еще живы. - Он неуверенно пожал плечами. Это были его родители в конце концов, но с ними он не общался еще дольше чем с Рейвен. - Правда не уверен знают ли они о твоем существовании.

Старые дедовские часы торжественно пробили полвосьмого вечера. Нет конечно не пробили. Но Риппер это всем нутром почувствовал. Что время настало и он был уверен, что шериф Флеминг будет точна и пунктуальна, как швейцарские часы. Он держал в руках бокал с коньяком, который должен был придать ему храбрости, но вместо этого только обжигал язык. А ему им еще пытаться уболтать шерифа не посадить его в тюрьму.

— Входите, шериф. Не стесняйтесь, мой дом — ваша тюрьма, — он широко развёл руками, будто предлагал объятья. — Коньяк? Или предпочитаете что-то ядовитее?

Он сделал глоток, но что-то смелее он не становился. Скорее ему хотелось сбежать в любую часть этого поместья и заблудиться. Он шумно выдохнул и попросил Роуан проследовать за ним.

Особняк Риппера Кроули вздрогнул от тяжелых шагов, когда он повел Роуан по лестнице, чьи ступени скрипели, словно кости старика, вспоминающего былые грехи. Резные перила, покрытые слоем пыли и лака, извивались как змеи, а на стенах висели портреты неизвестных ему людей в позолоченных рамах — их глаза следили за парой, будто осуждая это вторжение.

Они достигли двери кабинета, украшенной барельефом Медузы. Риппер повернул ручку с театральным вздохом:

— Добро пожаловать в святилище безумия. Прошу прощения за беспорядок. Мои персонажи имеют привычку сбегать со страниц и устраивать баррикады.

Он подошел к своему столу, открыл ноутбук и повернул его к шерифу Флеминг экраном. Там красовалась страничка профиля gruesome на форуме "Темные истины".

- Это профиль Рашиды Джонс. - Он замолк и облокотился о стол, сжав пальцами гладкие края. Поднял взгляд к потолку и одним махом допил свой коньяк. Осмотрелся по сторонам, но нашел лишь открытую бутылку виски Black Label.

— Видите ли, шериф, интернет — это зоопарк для писателя. Там бродят единороги безумия, тролли с философскими дипломами и… время от времени — настоящие жемчужины. Вроде Gruesome. О, это имя! Сразу видно — либо гений, либо маньяк. А я, как вы знаете, обожаю и то, и другое.

Он ставит бокал на стол, рядом с чучелом летучей мыши, и разводит руками:

— Её рассказы? Шедевры паранойи! Призраки, которые шепчут стихи Байрона. Тени, пьющие чай с мятой. Всё так… аутентично. Никаких вампиров-подростков или скучных демонов с кредитками. Чистая, неразбавленная тьма. Я даже подумал: «Риппер, да это же твоя муза в цифровом изводе! Надо срочно украсть её — в художественном смысле, разумеется».

— Но Gruesome была крепким орешком. Ни имени, ни фото, ни намёка на локацию. Только спирали да крики в ночь. Пришлось… э-э-э… ускорить процесс. Мой друг, хакер с псевдонимом Phantom_Breaker (между нами, он боится темноты и спит со светом), взломал её аккаунт. И что же? Оказалось, моя «муза» — студентка колледжа Озарк! Рашида Джонс. 22 года, любит латте, пишет курсовые о кельтских культах и… видит монстров. Идеальный персонаж!

Риппер хватает со стола потрёпанный блокнот, листает его с преувеличенным драматизмом:

— Я предложил ей сделку: «Стань прототипом моего нового романа, и я усмирю твои кошмары!». Знаете, что она ответила? «Вы превращаете боль в развлечение. Я не хочу быть вашим клоуном». — Он прикладывает руку к сердцу, изображая раненую невинность. — Представьте! Меня, автора бестселлеров, спутали с циркачом. Хотя… если вдуматься, мы все немного клоуны в этом цирке под названием «жизнь».

Он плюхается  в кресло, поднимая ноги на стол:

— В общем, шериф, вот и вся сага. Никаких убийств, только творческие разногласия. Она хотела спасти мир от призраков, я хотел их продать под обложкой с глянцем.

Пауза. Риппер берёт со стола перо и вертит его в пальцах, будто проверяя остроту:

— А вообще, странно, правда? Люди верят в моих выдуманных монстров, но когда сталкиваются с реальными — бегут к шерифу. Может, потому что в книгах зло всегда проигрывает? Увы, жизнь не даёт гарантий на хэппи-энд.

Он достал из кармана нож, подошёл к стене и выцарапал в рыхлом камне спираль. — Всё-таки оставлю свой след. Пусть будущие археологи гадают: был ли тут пророк… или просто писатель с манией величия.

Они вышли, оставив дверь открытой. Риппер бросил последний взгляд на «святилище»:

— Знаешь, в моих книгах такое помещение стало бы ключом к разгадке. А в жизни… — он махнул рукой, — просто комната с хламом. Как и всё в этой проклятой шахте.

**Очерк от третьего лица: Риппер Кроули**

---

Риппер стоял у входа в шахту, прищурившись, как будто пытался разглядеть что-то за пределами видимости. Его взгляд скользил по табличке с предостережением — *"Вход воспрещён"* — и дальше, вглубь полумрака, где свет фонаря растворялся, словно капля крови в воде. Он не слушал Рейвен. Не полностью. Слова дочери долетали до него обрывками, но каждый из них цеплялся за что-то внутри, будто рыболовный крючок. 

*"Пастор? Меня?"* — мысленно усмехнулся он, когда она заговорила о его родителях. Да, мать была святой. В прямом смысле этого слова. Она читала Библию так часто, что страницы выцвели до почти прозрачного состояния. А отец... Пастор Эдвард Милтон с его громоподобными проповедями и взглядом, способным испепелить грешника на месте. Риппер помнил их обоих слишком хорошо. И не потому, что они были идеальными родителями. Нет. Они были *слишком*. Слишком праведными, слишком строгими, слишком далёкими от того хаоса, который он нёс с собой. 

Когда Рейвен спросила, почему его отец не был шахтёром, Риппер хмыкнул. 
— Шахтёр? — переспросил он, будто сама идея была абсурдной. — Да он бы скорее умер, чем запачкал свои руки углём. Для него это было... ниже достоинства. 

Его голос звучал ровно, но в глазах мелькнуло что-то, что Рейвен не смогла прочитать. Может быть, боль. А может, насмешка. 

А затем она задала вопрос, который заставил его замереть. 
— А может быть это ты мне написал? 

Риппер медленно повернулся к ней. Его лицо оставалось невозмутимым, но в глубине его глаз что-то дрогнуло. *"Умная девочка,"* — подумал он. — *"Слишком умная."* 

— Возможно, — ответил он наконец, пожав плечами. — Просто хотел поговорить. 

Это прозвучало так обыденно, что Рейвен на мгновение потеряла дар речи. Она ожидала чего угодно — отрицания, язвительной шутки, даже молчания. Но не такого. 

— Поговорить? — повторила она, её голос эхом отразился от стен. — Ты мог просто позвонить. 

Риппер усмехнулся. 
— Звонки слишком... человечны. Я предпочитаю более... причудливые методы. 

Он шагнул вперёд, направляя луч фонаря вглубь шахты. Пыль в воздухе вспыхивала искрами, будто маленькие звёзды, попавшие в ловушку. Здесь пахло сыростью и чем-то металлическим — кровью или ржавчиной, трудно сказать. Шахта была похожа на пасть огромного зверя, готового проглотить их целиком. 

— Ладно, давай выбираться, — бросил он через плечо. — Если ты так хочешь найти эту свалку, то нам нужно двигаться. 

Но едва они сделали несколько шагов, как что-то произошло. 

Сначала это был звук — тихий, почти неуловимый. Будто кто-то шептал где-то вдалеке. Потом пол под ногами дрогнул, и Рейвен инстинктивно схватилась за стену. 

— Что это? — прошептала она, её голос дрожал. 

Риппер не ответил. Его внимание было приковано к чему-то впереди. Там, в темноте, что-то двигалось. Силуэт, смутный и неопределённый, скользил между колоннами старой деревянной опоры. Это не было человеком. Или, по крайней мере, не совсем человеком. 

— Оставайся позади, — процедил он, доставая из кармана амулет. 

Рейвен закатила глаза. 
— Как будто это поможет. 

Но она послушалась. 

Фигура приблизилась, и теперь стало видно, что это... тень. Просто тень, лишённая источника света. Она пульсировала, как живое существо, и её края были размыты, будто она существовала одновременно в нескольких измерениях. 

— Интересно, — пробормотал Риппер, делая шаг вперёд. 

— Интересно? — взвизгнула Рейвен. — Это чертовщина какая-то! 

Тень внезапно замерла, а затем начала растворяться в воздухе, оставляя после себя лишь холод и странное ощущение, будто кто-то наблюдает за ними издалека. 

— Ну вот, — сказал Риппер, опуская фонарь. — Теперь можем идти. 

Рейвен смотрела на него, открыв рот. 
— Это всё? Мы просто... игнорируем это? 

— Мы здесь не для того, чтобы играть в героев, — ответил он, уже направляясь к выходу. — Мы здесь, чтобы поговорить. 

Она хотела возразить, но слова застряли в горле. Вместо этого она последовала за ним, чувствуя, как холод шахты проникает под кожу. 

---

**Детали атмосферы:** 
- **Шахта:** Темнота здесь казалась почти осязаемой, как будто её можно было потрогать руками. Стены были покрыты трещинами, из которых сочилась влага, а деревянные опоры поскрипывали, словно жаловались на свой долгий век. 
- **Звуки:** Шёпот, который они услышали, был похож на эхо собственных мыслей — неясный, но настойчивый. 
- **Тень:** Она не имела конкретной формы, но её движения были плавными, почти гипнотическими. Когда она исчезла, воздух стал ещё холоднее, а на стенах появились странные символы, которых раньше не было. 

**Финальный штрих:** 
На выходе из шахты Риппер остановился и бросил взгляд назад. 
— Кстати, — сказал он, — если ты думаешь, что это была "пустышка"... ты ошибаешься. 

Рейвен не стала спрашивать, что он имел в виду. Она просто кивнула и пошла к машине, чувствуя, как её мир становится немного больше — и немного страшнее.

- Нашли мы конечно место для бесед! - Он как-то притворно закашлялся в кулак, специально отводя взгляд. Воздух вдруг стал густым, как вчерашний суп, и пах забытым — ржавчиной, пылью, и чем-то ещё, что Риппер узнавал. Чем-то вроде старых церковных свечей, которые мать зажигала по воскресеньям, пока отец читал проповеди о грехе.

— А может быть это ты мне написал? — её голос, тонкий и острый, как рыболовный крючок, повис в воздухе.
Слишком умна. Слишком похожа на меня.

Риппер медленно повернулся к ней. Его лицо оставалось невозмутимым, но в глубине его глаз что-то дрогнуло. И он улыбнулся краешком рта. Пожал плечами.

- А если и так?  Звонки слишком... человечны. Я предпочитаю более... причудливые методы. - Он отшучивается, потому что это лучше чем врать, благо это он еще миллион раз успеет сделать. Но это ведь всегда будет ложь во благо. Так он себя успокаивает, так легче засыпает по ночам.

— Ладно, давай выбираться, — бросил он, поправляя воротник пальто, отряхиваясь от пыли — Раз уж тут нет ничего интересного ни для тебя ни для меня, нужно отсюда сваливать!

Они вышли из комнаты, оставив позади полное отсутствие улик, мистики, следов культа и вообще чего-либо интересного. Рипперу не терпелось вырваться отсюда на свежий воздух. В груди как-то тревожно сжалось сердце, будто предчувствую недоброе. Он шагнул вперёд, направляя луч фонарика вглубь шахты. Пыль в воздухе вспыхивала искрами, будто маленькие звёзды, попавшие в ловушку.

Но едва они сделали несколько шагов, как что-то произошло.

Сначала это был звук — тихий, почти неуловимый. Будто кто-то шептал где-то вдалеке. Потом пол под ногами дрогнул, и Риппер инстинктивно схватилась за стену.

Его внимание было приковано к чему-то впереди. Там, в темноте, что-то двигалось. Силуэт, смутный и неопределённый, скользил между колоннами старой деревянной опоры. Это не было человеком. Или, по крайней мере, не совсем человеком.

Тень замерла на мгновение, будто раздумывая, стоит ли продолжать движение. Но этого мгновения хватило.

Ей нужна была именно Рейвен? Или ему показалось.

Времени на раздумья не было.

— Бежим! — скомандовал Риппер, разворачиваясь так резко, что поднятая пыль заклубилась вокруг них, словно серое облако. Шахта дышала, как живое существо. Стены, покрытые трещинами, словно старческие вены, сочились влагой, а под ногами хрустели осколки стекла — остатки фонарей, которые когда-то освещали этот ад.

- Правило №1: не оглядывайся. Правило №2: если оглянулась — притворись, что это сюжетный поворот. Быстрее!

Свет дрожал, выхватывая из темноты обвалившиеся балки и паутину, свисавшую, как вуаль мертвеца. За спиной раздался скрежет — словно что-то огромное волочило по камням когтистую лапу. Он сам не до конца понимал, куда ему бежать. Надеялся на свое писательское чутье. Оно всегда подсказывало правильный финал.

— Люк! Слева! — Риппер хрипло указал на металлическую плиту в стене, заросшую мхом. Его голос, обычно нарочито театральный, звучал сдавленно. — Там лес. Или ад. Но ад, думаю, пахнет лучше.

Он был почти уверен что этот тот же люк, через который они спустились в шахту. Свет выхватил из темноты ржавые петли и сломанный замок.
— Ну что ж, — он бросил взгляд назад , где тьма пульсировала, словно живая. - Обратный билет. Надеюсь, он не в один конец.

Риппер схватил Рейвен за запястье, почти втащив её на поверхность. Его пальцы дрожали — он тут же спрятал руку в карман, будто стыдясь слабости. Лес встретил их холодным ветром и запахом хвои. Риппер захлопнул люк с таким усилием, что ржавчина осыпалась, как искры летящие от костра.

— Итак, — он вытер руки о брюки, оставляя чёрные полосы. - Мы вернулись туда, где начали. Как в плохом романе. Но, эй, хотя бы не в подвале.

Луна освещала сосны, будто прожекторами, воздух был влажный, но не такой тяжелый как в шахте. Что бы это ни было видимо оно живет там, внизу и не планировало вылезать на поверхность. А может ничего и не было?

- Ты так на меня смотришь, будто сейчас предложить разделиться. А мы оба знаем, что так бывает только в плохих фильмах ужасов. А значит мы так не сделаем. Так. В какую сторону город? - Это было чистая удача, что они смогли выбраться оттуда. Учитывая, что он выбросил карту, а GPS на телефоне сходил с ума. Правда теперь они были вдвоем ночью в холодном лесу. Кажется приключения не хотели их отпускать. Но он лишь надеялся, что с бегом на сегодня покончено.

Он потер ушибленное колено, потом медленно шагая, ощупал себя на предмет каких-либо еще травм или возможных переломов. Но кажется все было в порядке. Единственное, что все еще было сломано - отношения с Рейвен. Он глупо надеялся, что история с сектой, тайной, пропавшими людьми ее заинтересует, что это будет их маленькое общее расследование, которое сделает их ближе. Вместо этого, они чуть не оказались похоронены там заживо.

- Я хотел как лучше. Думал если у нас будет общее дело. Загадка. Мы...Помиримся и как будто все позади. Понимаешь? Из нас бы вышла отличная команда.

- Почему? - Он медленно моргнул, будто и правда задумался над ее вопросом. И потом лишь пожал плечами. - Кажется, вы и сами знаете ответ на этот вопрос. - Почему люди скрывают такого рода информацию. Только из страха. Недоверия. Уж точно не потому что он желал навредить следствию. Скорее не знал, насколько сильно это навредит ему и решил, что лучше вообще промолчать. Тем более, что он не имел никакого отношения к ее смерти.

Он галантно подает телефон мисс Флеминг, вежливо предлагает ей немного виски, но да конечно, она ведь при исполнении. Он ухмыляется в собственный бокал и ставит его на стол ни сделав больше ни глотка. Смысл мучить свое горло и язык, если покой так и не наступает. Еще он бы сейчас не отказался от сигареты. Хотя он уже 20 лет как бросил курить. Но сейчас хотелось нарушить все правила. Даже созданные самим собой. Выйти за рамки установленного шерифом сюжета.

Где кажется он становится подозреваемым?

Это какая-то нелепая шутка что ли?

- Конечно помню. Кровавый карнавал. Отличная вещица. А что хотите устроить книжный клуб? - Но ее следующий вопрос сбивает его с мысли и он вздрагивает. Взгляд упал на экран телефона, и в глазах мелькнуло что-то — узнавание? Страх? Нет. Скорее… интерес. Но не тот, который можно выдать за простое любопытство. Это был холодный, почти научный интерес.

Его пальцы медленно провели по изображению амулета, словно он пытался нащупать что-то невидимое.

- Да Этот кулон? Да, он из книги. Но и книга — из реальности. - Он говорит это так будто шериф и так все это прекрасно знает, таким уставшим голосом, вроде : и зачем я вам все это повторяю?

Осознание происходящего ударило его точно молнией. Глаза вспыхнули, он взъерошил и без того растрепанную шевелюру, напоминая самого себя в молодости, когда его внезапно настигало вдохновение.

- Вы думаете я не в курсе? - Он истерически рассмеялся, но это был смех облегчения. - Роуан. Единственная причина по которой я поднял свои связи, чтобы участвовать в расследовании: это то, как было найдено тело. У вас в департаменте крот. Но вы это и так знаете, да? Мне слили эту информацию. И я не мог не...- Он вздохнул, взмахнул рукой в ее сторону. - Ну вы понимаете? И думаю. Если бы вы правда интересовались моим творчеством. То у нас не было бы этого разговора. Но есть кое-что другое. - Он остановился и задумался, сложив ладони, опустив подбородок, он размышлял, как ребенок, который не знал посвящать ли взрослого в его страшную тайну или нет?

The Cedar Creek Chronicle
March 3, 1925
«Вторая жертва: Зловещая тайна продолжается»
Тело 22-летней Клары Мэйберри, работницы местной аптеки, найдено в заброшенном амбаре на окраине городка. Как и в случае с Эвелин Грейт, убийца оставил следы уколов за ушами жертвы. Тело Клары было подвешено к балке вверх ногами, а на груди вырезан странный символ, напоминающий спираль. Доктор Генри Фрост, проводивший вскрытие, заявил: «Это не просто убийство — это ритуал. Пытки длились часами». Шериф Брикс просит граждан не выходить поодиночке после заката.

Letter to the Editor
The Elmwood Herald, April 1925
«Уважаемая редакция, почему власти бездействуют? Наши дочери гибнут, а шериф твердит о «расследовании». Это дело рук дьявола! Надо вызвать священника, а не жандармов. — Миссис Эдит Кларк»

The Cedar Creek Chronicle
July 18, 1927
«Третья жертва: Убийца бросает вызов закону»
Вчера ночью тело 20-летней Луизы Харпер обнаружено в старом особняке Вандербилтов. Девушка, исчезнувшая неделю назад, была прикована цепями к каминной решётке. Её поза — коленопреклонённая, с неестественно вывернутыми суставами — шокировала даже видавших виды медиков. За ушами, как и у предыдущих жертв, найдены следы инъекций. Шериф Брикс заявил: «Мы выследим этого изверга», однако жители начинают верить, что убийца — призрак. Старожилы вспоминают легенду о «Духе Расщелины», мстящем за осквернённую землю.

The Elmwood Herald
September 1, 1929
«Четвёртая жертва: Городок в осаде»
Мэйбл Стоун, 17 лет, стала новым звеном в цепи ужаса. Её тело найдено в поле, уложенным в позу, напоминающую древние языческие символы. Шея переломана, а на руках — следы пыток раскалённым железом. За ушами, как и прежде, следы уколов. Мэр Элмвуда объявил комендантский час, а местные жители организуют «ночные дозоры». Священник отец Майкл призывает к всенощной молитве: «Тьма поглотила нас. Только вера спасёт души».

Объявление в газете
The Cedar Creek Chronicle, 1930
«Внимание! Награда в $500 за информацию, ведущую к поимке «Фантома Элмвуда». Анонимность гарантирована. Обращаться в офис шерифа».

The Elmwood Herald
December 25, 1932
«Тайна остаётся: Убийства прекратились так же внезапно, как начались»
Четыре года кошмара. Пять жертв. Ни арестов, ни ответов. Последнее тело — Энни Прайс — найдено в 1931-м. С тех пор убийца исчез. Шериф Брикс ушёл в отставку, заявив: «Этот случай выше человеческого понимания». Городок пытается забыть, но шрамы остались.

— Послушайте, Роуан, — продолжает он, и его тон становится чуть мягче, но только чуть. — Я много чего сделал в своей жизни. Написал книги, которые заставили людей бояться темноты больше, чем налогов. Сломал пару сердец. Может быть, даже три. Но одно я никогда не делал.

Его голос опускается до шёпота, но каждое слово звенит, как удар молота по наковальне.

— Я. Не. Убиваю. Детей. Клянусь всем, что ещё свято в этой проклятой вселенной. Я не убивал Рашиду Джонс.

Он делает паузу, чтобы его слова впитались. Его глаза прикованы к Роуан, словно он пытается пробить её защиту одним лишь взглядом.

— Если вы считаете меня монстром, Роуан, то позвольте вам напомнить: монстры не клянутся. Они просто берут. А я… — он указывает на себя пальцем, — я здесь не для того, чтобы брать. Я здесь, чтобы писать об этом. Если хотите арестовать меня, шериф, — бросает он, направляясь к окну, — сделайте одолжение. Просто знайте: пока вы будете терять время на меня, настоящий убийца будет готовить следующее представление.

Он ожидал, что на душе вдруг станет легче. Но почему-то этого не происходило. Точно кто-то повесил ему на шею веревку с камнем и теперь он балансировал, рискуя упасть вниз с высоты собственных ожиданий. Конечно, шериф была права, чертовски права, но будь он проклят, если сейчас согласится с этим. Он сдавленно улыбнулся, вроде бы извиняясь за собственные действия и в то же время не стремясь брать за них ответственность.

Он не чувствовал вкуса виски, как и не ощущал его влияния на собственный разум или голос. О нет. Кажется, что сейчас он видел все так четко и так ярко. Или просто алкоголь отказывался его брать. Обычно он не пил так много. Он не любил терять контроль над собственным потоком сознания. Но сегодня был особый вечер, когда впервые за долгое время не мог предугадать, что ждет его дальше.

Провал?

Конец?

И она задает все правильные вопросы. Он качает головой, не поднимая на нее взгляд.

— Я дам вам все, кроме имени этого хакера. — Он уперся подушечкой пальца в острый кончик пера. — Такие, как он ценят свою приватность... Я не знаю, кто он. Где живет, если вы об этом. И вряд ли он захочет иметь дело с вами. Так что. Как там говорится? Это тупик.

Он блуждал растерянным взглядом по своему кабинету, проигрывая в голове этот разговор. Пытался воссоздать его с точностью до мелочей, но всегда что-то упускал. И быть может и тогда он чего-то не заметил. Чего-то, что вдруг, просто вдруг могло спасти жизнь этой девушки. Или если бы он не перестал пытаться. И узнал бы ее секрет. И он смог бы...Да что он смог бы? Перо треснуло и погнулось под напором его пальцев. И он снова вернулся в реальность своего мрачного кабинета.

— Почему? — Он медленно моргнул, будто и правда задумался над ее вопросом. И потом лишь пожал плечами. — Кажется, вы и сами знаете ответ на этот вопрос. — Почему люди скрывают такого рода информацию. Только из страха. Недоверия. Уж точно не потому что он желал навредить следствию. Скорее не знал, насколько сильно это навредит ему и решил, что лучше вообще промолчать. Тем более, что он не имел никакого отношения к ее смерти.

Он галантно подает телефон мисс Флеминг, вежливо предлагает ей немного виски, но да конечно, она ведь при исполнении. Он ухмыляется в собственный бокал и ставит его на стол ни сделав больше ни глотка. Смысл мучить свое горло и язык, если покой так и не наступает. Еще он бы сейчас не отказался от сигареты. Хотя он уже 20 лет как бросил курить. Но сейчас хотелось нарушить все правила. Даже созданные самим собой. Выйти за рамки установленного шерифом сюжета.

Где кажется он становится подозреваемым?

Это какая-то нелепая шутка что ли?

— Конечно помню. Кровавый карнавал. Отличная вещица. А что хотите устроить книжный клуб? — Но ее следующий вопрос сбивает его с мысли и он вздрагивает. Взгляд упал на экран телефона, и в глазах мелькнуло что-то — узнавание? Страх? Нет. Скорее… интерес. Но не тот, который можно выдать за простое любопытство. Это был холодный, почти научный интерес.

Его пальцы медленно провели по изображению амулета, словно он пытался нащупать что-то невидимое.

— Этот кулон? Да, он из книги. Но и книга — из реальности. — Он говорит это так будто шериф и так все это прекрасно знает, таким уставшим голосом, вроде : и зачем я вам все это повторяю?

Осознание происходящего ударило его точно молнией. Глаза вспыхнули, он взъерошил и без того растрепанную шевелюру, напоминая самого себя в молодости, когда его внезапно настигало вдохновение.

— Вы думаете я не в курсе? — Он истерически рассмеялся, но это был смех облегчения. — Роуан. Единственная причина по которой я поднял свои связи, чтобы участвовать в расследовании: это то, как было найдено тело. У вас в департаменте крот. Но вы это и так знаете, да? Мне слили эту информацию. И я не мог не...— Он вздохнул, взмахнул рукой в ее сторону. — Ну вы понимаете? И думаю. Если бы вы правда интересовались моим творчеством. То у нас не было бы этого разговора. Но есть кое-что другое. — Он остановился и задумался, сложив ладони, опустив подбородок, он размышлял, как ребенок, который не знал посвящать ли взрослого в его страшную тайну или нет?

— Мало кто об этом знает. Может только. Совсем двинутые фанаты. Только не говорите им об этом. — Он рыскал по ящикам, что стояли по всему кабинету, качаясь будто вавилонские башни. Он не перевез мебель, но зато забрал все свои исследования, черновики, если бы Роуан знала, что спит он так же здесь в кабинете, то точно сочла бы его за психа способного на что угодно. Он издал победное: "Ага" и передал Роуан толстую папку на которой почерком Риппера было написано: "Дело о Девушках из Сен Шадоу". Это были газетные вырезки вперемежку с фотографиями и черновиками самого Риппера, пожелтевшие и местами обгоревшие.

Там же лежал черновик главы из "Кровавого Карнавала".

Заметки на полях: «Цикл не разорвать. Арлекин всегда возвращается — в другом городе, в другом теле. Виктор думал, что он герой. Он был всего лишь... очередным носителем»

— Понимаете? Теперь вы видите? Я не кукловод. Я такая же марионетка. Или кто-то пытается меня подставить. Впрочем, надеюсь вы не думали, что это и правда я? Насколько же надо быть тупым, чтобы повторять все, как в твоем же романе, который читали миллионы людей? — Он чуть ли не подпрыгивал от нервного возбуждения. Он заглянул под свой стол и достал оттуда кофейник и чашку. Это был так нелепо, точно он показывал фокус в цирке, что он даже сам усмехнулся. Он будто специально пытался утвердиться в образе эксцентричного писателя и отлично справлялся со своей ролью. Хотя реальность была куда прозаичнее. Это просто было единственное место, где он чувствовал себя...Как дома. Все остальное поместье было чужим. Чужая мебель, чужие портреты на стенах, призраки чужих ошибок. Он разгреб бумаги, чтобы освободить место. Сделал глубокий глоток холодного, невероятного горького и очень крепкого кофе.

— Вы думаете, я это выдумал? Нет. Я лишь... приправил историю метафорами. Маски, ритуалы, артефакты...Это не моя фантазия. Это наш коллективный кошмар. Люди веками убивают по одним шаблонам — меняются только декорации. — Он не знает куда себя деть и с надеждой смотрит на шерифа.  Он подозревает, что убийца сознательно копирует как его роман, так и исторические преступления, чтобы создать иллюзию "вечного возвращения зла". Но на этот раз вновь решает промолчать. Это не та информация, за которую могут посадить. Так простая догадка взятая из воздуха. Его голос натянутый как тетива лука. Вибрирует, дрожит.

— Послушайте, Роуан, — продолжает он, и его тон становится чуть мягче, но только чуть. — Я много чего сделал в своей жизни. Написал книги, которые заставили людей бояться темноты больше, чем налогов. Сломал пару сердец. Может быть, даже три. Но одно я никогда не делал.

Его голос опускается до шёпота, но каждое слово звенит, как удар молота по наковальне.

— Я. Не. Убиваю. Детей. Клянусь всем, что ещё свято в этой проклятой вселенной. Я не убивал Рашиду Джонс.

Он делает паузу, чтобы его слова впитались. Его глаза прикованы к Роуан, словно он пытается пробить её защиту одним лишь взглядом.

— Если вы считаете меня монстром, Роуан, то позвольте вам напомнить: монстры не клянутся. Они просто берут. А я… — он указывает на себя пальцем, — я здесь не для того, чтобы брать. Я здесь, чтобы писать об этом. Если хотите арестовать меня, шериф, — бросает он, направляясь к окну, — сделайте одолжение. Просто знайте: пока вы будете терять время на меня, настоящий убийца будет готовить следующее представление.

Как обычно времени на то, чтобы порадоваться, что вроде как все живы и все конечности на месте особо не было. Снова нужно бежать. Или скорее на этот раз лететь. Амелию подхватил Алекс, Риппер рванулся к разбитому окну, за спиной грохотали шаги — тяжёлые, прерывистые, словно клоуны скакали на пружинах. Стекло, затянутое паутиной трещин, отражало его лицо на миг: взъерошенные волосы, глаза, горящие азартом и страхом. Он не стал замедляться.

Нога врезалась в раму, осколки взметнулись вверх, как хрустальный дождь. На мгновение он завис в воздухе — руки раскинуты, ветер свистел в ушах, смешиваясь с хриплым рёвом преследователей. Земля внизу казалась мягкой тенью, но Риппер знал: это обман.

Он сгруппировался, ударившись о груду картонных коробок, разбросанных у стены. Воздух вырвался из лёгких со стоном, но боль не пришла — только звон в коленях, будто в них встроили колокольчики. Вскочил, отряхивая пальто от пыли и осколков.

Фургон стоял в пятидесяти шагах . Риппер бежал, не оглядываясь, но слышал, как клоуны высыпали из окна, их смех резал воздух, как нож консервную банку.

Дверь фургона скрипнула, будто жалуясь на вторжение. Риппер влетел в кабину, хватая руль. Взгляд метнулся к зажиганию — там болталась связка ключей с брелоком в виде черепа.

— «Спасибо, судьба», — выдохнул он, втыкая ключ. Он судорожно огляделся по сторонам, проверяя все ли на месте. - РейРей? - Да она здесь.

Двигатель взревел, фургон дёрнулся вперёд, сбивая мусорный бак.

— «Добро пожаловать в финал, уроды», — прошипел он, когда машина вырвалась на пустынную трассу, оставляя за собой шлейф дыма и ярости.

Дорога к цирку была пуста, как страница ненаписанной книги — только луна, да тени деревьев, пляшущие на асфальте, словно насмешники. Риппер гнал фургон, чувствуя, как руль дрожит в руках, будто живой.

И тогда это появилось.

Из-за поворота, под визг шин, выскочил фургончик с мороженым — розовый, с выцветшими картинками клоунов на бортах и фонарями в форме рожков. За рулём сидел акробат: худой, как палка от метлы, в полосатом трико и колокольчиками на запястьях. Его лицо скрывала маска паяца с улыбкой до ушей, но смех… Смех был живым. Хриплым, клокочущим, будто кто-то топтал глотку.

— Серьёзно? — Риппер ударил по тормозам, когда фургончик впервые врезался в бампер. — Мороженое?

И еще один резкий удар сзади. Риппер вильнул, фургон занесло, но он выровнял машину. Краем глаза следил за дочерью, но в фургончике было чертовски темно.

- Жива? - И еще один удар.  Удар был таким, что задняя часть фургона поднялась в воздух, а лобовое стекло покрылось паутиной трещин. Он вдавил педаль газа так сильно, как только мог.

- Ушли? Да? Вроде да. - Он сам не знал, кого сейчас пытается успокоить. Стер пот тыльной стороной ладони со лба, смотрел только вперед, сжимая скользкий руль в дрожащих пальцах.

Колёса взвизгнули, цепляясь за гравий, а затем машина, подпрыгивая, влетела на узкую лесную тропу, обрамлённую соснами. Их стволы, словно кости гигантов, тянулись к небу, а фары фургона выхватывали из темноты паутину, свисающую, как серые ленты.

— Держитесь! — рявкнул Риппер, борясь с рулём, но двигатель уже давал сбои.

Бензин кончался. Это чувствовалось в каждом рывке, в каждом хриплом вздохе мотора. Фургон, наконец, замер, уткнувшись в кучу опавшей листвы. Тишина, наступившая после грохота погони, звенела в ушах.

— Вот и всё, — Риппер ударил ладонью по рулю, а затем повернулся к Рейвен. — Ты цела?

Выйдя из машины, Риппер вдохнул воздух, пахнущий хвоей и гнилью. Вдали, сквозь деревья, мерцали огни — жёлтые, красные, будто глаза зверя. Цирк.

Они двинулись вдоль тропы, оставив позади мёртвый фургон. С каждым шагом огни цирка становились ярче, но так и не приближались — будто танцевали в другом измерении. Где-то в чаще завыл ветер, и Рипперу показалось, что он слышит смех. Не акробата. Не клоунов. Смех детей.