Ты надеваешь черное и ты будешь держаться до последнего. Потом, когда все уйдут, ты сможешь себе позволить. Но не сейчас. Ради Джереми. Ради самой себя. Ты наденешь черное и будешь сильной. Пусть это будут твои доспехи. Пусть они отражают разрушительные лучи солнца, что так не кстати освещают кладбище. Казалось, в такой день небо должно хмуриться. Но вместо этого оно светло-голубое, как разбавленная акварель. Они пытались защитить тебя, но ты не смогла защитить их.

- Елена. - Голос тети Дженны раздается точно издалека, из другой вселенной, я медленно моргаю и поворачиваюсь к ней. Она все это время крепко держала меня за руку, словно боялась, что я упаду вслед за гробами в эту яму. Может быть, мне и стоило так сделать. Потому что я не знаю, как мне дальше идти, без их поддержки. Невероятно эгоистично даже думать о таком. Но разве не об этом плачут на всех похоронах? Мы плачем по себе. Я их потеряла. Но я плачу и по Джереми. Мы потеряли семью и я обещаю себе, что буду защищать его, я попытаюсь стать доспехами для него. И на секунду я могу себя простить за все эти эгоистичные мысли, за нарастающую в глубине груди истерику, которая произойдет, я чувствую, просто не могу предугадать.

Никто не спрашивает в порядке ли я. Пока что. Но знаю скоро это начнется. Косые сочувствующие взгляды. Но сегодня я в черном и ничто больше не имеет значение.

Их похороны прошли, я помню что было много людей и все что-то мне говорили. И кажется священник произнес такую трогательную речь и все плакали и плакали. А я просто наблюдала за всем, будто меня там и не было. Или я была призраком. Точно я погибла в ту же ночь с ними. Может, так и было?

Мои истеричные рыдания постепенно превращаются в немую истерику, у меня уже нету больше слез, я растерла их ладонями по лицу. Я просто уже не хочу плакать и даже не могу. Меня точно полностью опустошили, вытряхнули все мысли, все чувства, оставив лишь оболочку. Ненужную, грязную, бесполезную. Ни на что не способную. Почему-то мое тело отказывается меня слушаться, плечи нервно дергаются, словно при очередном всхлипе, но глаза мои совсем сухие. Я тупо смотрю перед собой, в темноту и хочу, чтобы кто-нибудь меня отсюда забрал. Подхватил на руки и унес из этого места. Из этого отчаянного момента моей слабости. Я это так в себе не люблю. Может, я правда слишком впечатлительная, чувствительная и не умею держать себя в руках. Или я только сейчас себе смогла это позволить. Мне это было нужно. Выплеснуть из себя эту злость, панику, страх, боль.

В пределах моей комнаты - моей крепости, я могу снять черное платье, я могу стать настолько слабой насколько хочу. Я могу сломать эту броню из рой земли и красных лепестков.

Боюсь, что кто-то услышит, потому что не хочу, чтобы Дженна или Джереми смотрели на меня так, как смотрит весь город. Бедная, слабая Елена, не может держать себя в руках. А за болью всегда идет онемение. И вытерев следы слез, можно покинуть комнату и начать свое утро уже в другом мире. Он жестче, он слишком яркий, слишком острый, слишком настоящий.

Когда я была маленькой мне часто снились кошмары. Ни один из них я не запоминала. Только само ощущение страха и безысходности. И тогда я бежала в кровать к родителям, забиралась под большое пуховое одеяло и пряталась от своих страшных снов в их крепких объятиях. А они убеждали меня, что все это не по-настоящему, что это пройдет, мне нужно только поверить и тогда обязательно придет фея хороших снов и наградит меня. И рядом с ними мне становилось спокойнее, я залезала под одеяло с головой, тяжело дышала, но тут же быстро засыпала, а когда открывала глаза, то уже была в своей собственной кровати в окружении своих мягких игрушек и кукол. И я знала, что если мне снова будет плохо и страшно, я всегда смогу найти укрытие рядом со своими родителями.

Всегда смогу найти их и они снова пообещают мне, что все будет лучше, чем вчера. Иногда нам это нужно. Чтобы кто-то нам просто сказал, что все наладится. Обнял своим безграничным теплом, укрыл от надвигающегося шторма, позволил на секунду забыть о том, что рано или поздно тебе придется переступить порог. Столкнуться с бушующей стихией лицом к лицу. И получить все, что ты заслужил. Победить ее. Или проиграть. Сейчас это не очередной детский кошмар, сейчас я не сплю, больше нет мамы с папой, которые бы нашли правильные слова, что могли бы меня привести в чувство. Здесь я одна.

И мне не нравится это. Я чувствую себя такой слабой, будто я долго-долго взбиралась на вершину и сорвалась. Упала. Вернулась к самому началу и теперь не уверена стоит ли начинать что-то заново. Мне страшно и возможно ничьи пустые обещания сейчас этого не исправят. Потому что это не глупый животный страх за свою собственную шкуру. Он тоже их потерял. И теперь мне нужно собраться, мне нужно встать на ноги, мне нужно быть сильной, мне нужно быть той сестрой, которая ему сейчас нужна.

- Джер. - Я проскальзываю в его комнату, но остаюсь незамеченной, в комнате висит угнетающая темнота, только лунный свет разбивается о закрытое окно. - Ты спишь? - Знаю, что он все равно не ответит, хотя вижу, что он лежит на кровати с открытыми глазами, изучает пустоту потолка. Я не могу оставить его одного. И просто сажусь рядом, беру его ладонь в свою, не могу понять плачет ли он, его глаза так странно блестят. Но может так будет лучше. Если мы просто откроемся друг другу. Не будем ходить на цыпочках, боясь показаться слабыми. Может, нам нужно разделить это горе вместе, а не прятаться каждый в своей комнате. Но он так и молчит. А потом убирает свою ладонь из моей слабой хватки и переворачивается на другой бок.

Наверное, ему тоже нужно побыть одному. Как странно. Именно тогда, когда мне быть одной уже просто невыносимо.

Прошло слишком много времени, но я все еще помню ее голос и когда ее губы начинают шевелиться, волнуя расступающуюся под вихрями ночных темноту, он именно такой, каким я его запомнил. С приятной хрипотцой, навеянной усталостью, алкоголем, сигаретами, которые мы курили вместе, одну на двоих, делясь дымом, как воздухом. Мягкий и бархатистый, он отбрасывал на несколько десятков лет назад, когда привязанности еще ничего не значили и ты мог быть с кем-то навсегда, чтобы потом исчезнуть из их жизни на следующий же день. Она убежала от меня сама, но я и не пытался ее больше искать, решив, что наши пути разошлись на этот раз и может оно было к лучшему. До этого самого момента.

- Эй. А я долго искал этот купон. - Смеюсь не отрывая блестящих глаз от ее лица, ветер сдувает ее волосы в сторону и она неловко поправляет их, а мне приходится сжать пальцы, которые было потянулись к ней в том привычном жесте, который теперь был совершенно неуместен. Мне до сих пор не верилось, что это она здесь и сейчас передо мной, но вдруг, если я дотронусь до нее, она рассыпется в воздухе и окажется очередным миражом, а может игрой разума от моей хозяйки. Она успела прошерстить мою голову, выуживая то, что ей было интересно, то, что можно было бы использовать против меня, то, что ее просто-напросто забавляло. Чтобы было чем причинить мне боль. Не потому что я чем-то разозлил ее, а потому что...Ей это нравилось.

- Отлично. Веди меня. - Я развел руками в стороны, показывая, что я весь в ее распоряжении. Она уверенно зашагала вперед, я посмотрел ей вслед, на секунд начав сомневаться, стоит ли мне сейчас следовать за ней, но она обернулась, сверкнув взглядом, от которого когда-то я сходил с ума, и я не мог сопротивляться. По мановению одного лишь ее взора я поплелся за ней, как на поводке. Не слишком ли быстро она согласилась выпить со мной, после того, что между нами было...Но ведь это такое далекое, пусть и сладкое прошлое. Теперь мы должны были оба быть другими людьми. Или вообще не людьми. Я обещал себе, что не буду спрашивать, что с ней случилось, но к сожалению знал, что алкоголь рано или поздно развяжет мой грешный язык, чтобы утолить гложущее меня любопытство. Насколько иронично было бы, что мы оба потеряли то, что когда-то нас объединило.

Мы умели быть людьми. Простыми, слабыми, страстными, совершающими миллиард ошибок и тут же жалеющих об этом, разгорячившиеся, отчаянные, думающие, что будут жить вечно, просто потому что были молодыми. Обретя по-настоящему бьющееся сердце, я стремился испытать его на прочность. Исследовать все его возможности, глубины и полутона. И она была рядом со мной в этом странном и недолгом путешествии.

Она не соврала. Это и правда можно было назвать только одним возможным словом. Кабак. Здесь даже играл этот французский шансон, когда женщины пели скрипучими как старая половица голосами и всегда о любви. Я пригубил джина, хотя мне никогда не нравился его вкус, но со временем привыкаешь. Я спросил ее еще раз, почему она тогда сбежала. Давай поговорим о прошлом, чтобы не думать о том, что нас ждет в будущем. Зароемся в сухом ворохе листьев наших совместных историй, не знаю сколько их хватит на эту ночь.

- Ничего глупее в жизни не слышал... - Влезаю в ее монолог, но она продолжает и я не могу сдержать смеха, потому что, тот образ который люди порой создают для других....Становится для них ценнее, чем настоящий человек. Она боялась, что я испорчу это. И потому убежала первая. - Ты решила сделать больно мне, чтобы я не сделал больно тебе.

Тупо киваю и кручу в руках пустой стакан. Вслушиваюсь в речь Хейли и с ухмылкой наблюдаю, как она опрокидывает в себя очередной шот. Я же предпочитаю растягивать удовольствие. Наливаю прозрачной жидкости и делаю небольшой глоток, но джин тут же чуть не выплеснулся весь наружу. Я в буквальном смысле подавился. Ударяя себя по груди, я смотрю на Хейли, чуть сдвинув брови в замешательстве, удивлении, возможно я бы даже покраснел, но мы больше не подростки.

- Во-первых: вау. Во-вторых: я слышал о гибридах, но впервые встречаю...В-третьих: заманчивое предложение. - Я протягиваю руку через стол, слегка улыбаясь и сжимаю ее запястье. Ты прячешься. Ты устала, ты пьяна и ты не хочешь серьезных разговоров. И я тебя чертовски понимаю. - Нет. Серьезно. Не то, чтобы я отказываюсь. Но...Если честно. Я слишком давно не общался с кем-то кто не говорит на французском, а с ним у меня как видишь проблемы. Остальные же обычно просто пытаются меня убить.  И поверь моей вампирской сущности ты нравишься в любом виде. - Пришлось убрать руку с ее кожи, касание затянулось, медленно, но верное превращаясь из дружеского в нечто интимное и что-то, что мы оба так хорошо помнили. Как легко было бы сейчас просто впасть обратно в тот же самый шаблон, только может на этот раз на утро сбегу я. Я бы не пережил, если бы и ей начала угрожать опасность от моей хозяйки-ведьмы.

- Ты можешь хотя бы рассказать...Как стала гибридом? Что ты делаешь в Париже? Мне правда хочется узнать...Что с тобой было все это время. А потом уже конечно грязный секс. - Я не сдерживаю смеха, когда произношу последние слова. - Прости. Тяжело говорить такое с серьезным лицом. Но у тебя вышло отлично. Как будто ты это каждый день делаешь. Просто встаешь и репетируешь перед зеркалом?

в начале 80-90х годов 20 века был проведен один из первых боев на территории США. казалось бы арена появилась из ниоткуда и будто бы всегда и существовала. дата официального создания все еще неизвестна. главным организатором являлся никто иной, как Аид, из скуки, из азарта, пытаясь воздать дань гладиаторским боям, причин могло быть множество - зачем он это сделал, сможет объяснить только он сам. но всегда держался в тени, дав бразды правления двум своим верным людям[но все же не совсем людям]. они и считаются официальными владельцами арены.

организация арены - это целый преступный синдикат. есть официальные владельцы - они встречают гостей, они являются "лицом" всего это мероприятия, они продумывают бои, подбирают противников.
в составе команды работающей над ареной: ведьмы, оборотни, иногда обычные люди[cреди них конечно большая текучка кадров]. но в основном состав почти не меняется. имена их к сожалению остаются загадкой. они за все это время научились скрываться и заметать следы.

ведьмы занимаются защитой места, где будет проходить бой, они создали специальные браслеты, которые не позволяют жертвам арены покинуть ее пределы.
оборотни выполняют обычно роль наблюдателей за заключенными и порядком. и иногда занимаются отловом сверхов, но предпочитают этого не делать, только при жесткой необходимости.
почему сами мистические существа позволяют такому происходить со своими собратьями? ответ очевиден: деньги. азарт. или просто они все кучка социопатов и психопатов, кто знает.

поставка новых жертв обычно происходит в виде сделки. вы можете найти в даркнете список мистических существ проживающих в вашем городе или даже штате[такой список помогают создавать опять же - ведьмы]. за каждого назначена цена - ваша задача поймать его,  привезти в нужное место, отослать фотографию по нужному номеру. вы получите деньги сразу же на ваш счет. а что будет с ним дальше, уже не ваши проблемы.

ритуальные услугисообщений: 60 репутация: [+2/-1]
активен
В 1811 году почти в самом центре леса, что на данный момент является национальным парком [название] в непосредственной близости от Риверсайда, произошло то, что многие посчитали лишь бессмысленной трагедии. Последователи древнего культа Рогатого божества совершили ритуальное самоубийство.
С тех пор это место является проклятыми землями, для людей страшилкой, для тех кто знал правду - это был местом силы. На этой территории образовалось своего рода мистическое поле, эпицентр энергии погибших душ и их сил.
Позднее ведьмы называли это круг духов и направлялись туда в качестве паломничества, приносили жертвы и использовали это место для своих ритуалов, но никогда не злоупотребляли.
У Круга Духов цикличные всплески энергии, каждые 13 лет. В результате этого на свет появлялись теневые, ведьмы получали больше сил, а те несчастные люди, что оказывались внутри круга в этот момент просто сходили с ума.
[в периоды всплеска теневых можно распознать, тк они начинают отбрасывать две тени, так о них узнавали ведьмы и брали порой под свою опеку, либо использовали в качестве подручных медиумов]
В 2019 году в город приезжает ковен ведьм Ver Secrum[та же ветвь что и культ Рогатого Бога] знающий о Круге Духов и они решают использовать эти силы для своих экспериментов. Которые начинают заниматься своеобразной евгеникой, пытаясь вывести идеальную расу Охотников. Ту, что избавит мир от всего другого сверхъественного. Они отлавливали и пытали все другие расы, даже порой теневых. [создали устройство которое позволяет распознать теневого, в независимости от цикла Круга Духов]. Это продлилось почти год, прежде чем верховные ковенов из других штатов не прознали о их действиях и не собрались вместе, чтобы избавить мир и город от этого бича. Вер Секрум на тот момент практически сошли с ума из-за частого контакта с Кругом Духов.
Верховные убивают весь ковен и избавляются от результатов эксперимента[к сожалению было три экземпляра, которых ведьмы пытались держать взаперти, чтобы в последствии убить, так как они ополчились против своих собственных создателей, но когда приехали Верховные, начался хаос и им удается сбежать]. После верховные старейшины отправляются к проклятому месту силы. Они жертвуют собой, ради того чтобы запечатать эту мистическую силу, чтобы никто не мог ей злоупотреблять. Обратившись в 12 деревье[каменных глыб??] они стоят по периметру Круга, впитав в себя всю эту энергию, казалось бы раз и навсегда.
[Возможные ветки]
Есть те кто, знают об этих экспериментах и хотят найти записи ведьм и возможно повторить.
Есть те, кто хочет забрать из круга духов всю силу в себя. И некоторые думают, что с этим как-то могут быть связаны теневые, так как они были рождены под влиянием круга. И есть те кто не хочет дать этому произойти.
Три охотника цель которых - охота на ведьм.(или всех сразу все же?)
-1
ПрофильЛСE-mailУдалить Редактировать Цитировать Пожаловаться
поделиться32021-02-26 18:52:27
РИТУАЛЬНЫЕ УСЛУГИ
администратор
ритуальные услуги
сообщений: 60 репутация: [+2/-1]
активен
После всех этих трагических событий город остался грубо говоря без хозяев. Некоторые стаи и кланы были почти все уничтожены, другие прятались по соседним городам, в надежду вернуться в родные края. Одна из стай оборотней ушли в леса(или горы? зависит от штата и распложения) подальше от Круга, выживая как дикари.
Сейчас инфраструктура  сверхъественного постепенно приходит в порядок. Во время гонений и евгеники, Вер Секрум сам занимался защитой секрета мистического мира у них под носом от людей. До этого этим всегда занимались вампиры, организуя собственный отряд «зачистки» звучит страшнее, чем есть на самом деле, по сути эти вампиры лишь стирают память непосредственным свидетелям путем гипноза.
Остальные расы либо принимают это как негласное соглашение, либо стараются скрываться своими силами, нередко в этом помогает наличие «своих» людей в полицейских участках и подобных инфраструктурах.
0
ПрофильЛСE-mailУдалить Редактировать Цитировать Пожаловаться
поделиться42021-02-26 19:05:27
РИТУАЛЬНЫЕ УСЛУГИ
администратор
ритуальные услуги
сообщений: 60 репутация: [+2/-1]
активен
на данный момент в городе насчитывается 3(4??) стаи оборотней
стая затмения - волки, альфа - нпс персонаж
стая саммерс - кошачьи, альфа -нпс
стая оками - волки, те самые что жили в лесу(в горах)
0
ПрофильЛСE-mailУдалить Редактировать Цитировать Пожаловаться
поделиться52021-02-26 19:19:03
РИТУАЛЬНЫЕ УСЛУГИ
администратор
ритуальные услуги
сообщений: 60 репутация: [+2/-1]
активен
Потеря одного из основных мест силы значительно повлияла на ведьминские способности, слегка ослабив их, вся сила что они раньше оттуда черпали вернулась на законное место и осталась запечатана в Круге.

Господи я больше не понимаю, что происходит и по-моему у меня сейчас начнется самый настоящий приступ паники. Это даже не моя бывшая, но я все равно переживаю, хоть бы ничего не испортить. Пусть даже Ричард с этим сам отлично справляется, честно, для меня загадка то, как они поддерживают отношения. Это слишком странно даже для меня, особенно после всего того, что мне рассказал Шмидт и последних новых деталей их скоропостижно рухнувшего романа. И все эти годы они почему-то продолжают держаться друг за друга, как будто дышать друг без друга не могут. Я думал, что Вероника будет ответом на все страдания Шмидта, но кажется волчице было абсолютно не интересно разбираться с внутренними демонами и призраками прошлого моего друга. Он просто пытается заделать дыру размером с каньон в своей груди, за счет других людей, заполняет ее такими встречами, разговорами и пытается убедить себя, что новые стабильные отношения как-то смогут починить его, поставить на ноги. Но на самом деле ему просто нужно было забыть о Настассье, самому удалить ее номер еще десять лет назад, тогда бы у меня сейчас не тряслись руки и голова не гудела от перенапряжения.

Я не любил цепляться за прошлое, в любом его проявлении, мой взгляд всегда был направлен если не вперед, то точно куда-то наверх, на слепящее солнце. Пока Шмидт спотыкался и блуждал в темноте, скрашивая одиночество чужим одиночеством. Так я это видел со стороны, но что из этого являлось правдой, мне было не под силу разгадать. Но обычно я всегда оказывался прав.

- Вообще-то я звонила Шмидту...Кто это? - Слава богу она хотя бы не узнала мой голос. Но легче от этого не стало. Я закатываю глаза к потолку, одновременно толкая в плечо Шмидта, который все тянулся к трубке, чтобы выхватить ее у меня и самому завести разговор с бывшей. Но я здесь для того, чтобы не дать ему совершить ужасную ошибку. - Что? Это Деклан? Я тебя помню. Просто дай трубку Шмидту...Или лучше передай ему, что все в порядке. Я в порядке. И что скоро я отключу к чертовой матери эту голосовую почту.

- Э. Да, мэм. В смысле. Я не знаю. Ричард, отвали от меня, я справляюсь с ситуацией! - Нет, не справляюсь, вообще ни разу. У меня такое чувство будто в моих руках судьба человечества, а не просто мобильный телефон. В конце концов Шмидту удается вырвать трубку у меня из пальцев, а я уже просто перестал сопротивляться. Вся травка как-то резко выветрилась у меня из головы, потому я налил себе еще стакан виски и опустошал его крупными глотками, не отрывая взгляда от Ричарда. Я не слышал, что она ему отвечала или отвечала ли вообще. Если вы знаете Ричарда, хорошо знаете, то понимаете что девяносто процентов общения с ним - это его собственные монологи.

Казалось бы, он был таким забитым и замученным, точнее это касалось всего, что хоть как-то было связано с контактом с женским полом. Он даже не понял, когда нравился Дидре, но слава богу это прошло. И может лучше бы таким он и оставался. Потому что у меня такое чувство, что он всего себя растрачивает на то, чтобы что-то продолжать чувствовать. Женщины его точно погубят. Любовь его погубит, испепелит и пути назад уже не будет. Но я-то что могу? Я падаю без сил и жалости на диван, ставлю перед собой своих друзей на вечер: джек дэниэлс и высокий стакан. Прислушиваюсь к беседе Ричарда, наверное такие они ведут почти каждый день. И спрашивается зачем? Чего они этим добиваются. Хотите быть вместе да будьте уже. Зачем ломать драму, комедию и трагедию длиной в двенадцать, а то и больше лет. Вы уже даже не те люди, какими когда-то встретились. Кто знает, что получилось бы теперь.

- Отлично. Теперь он выебывается на парня своей бывшей. Потому что очевидно - это абсолютно нормальная ситуация. Вы видите поведение самого здорового человека во всей мать вашу Луизианне! - Поднимаю в честь Ричарда и его поехавшего в темноту самобичевания и злости рассудка стакан, выливаю его в уже порядком смоченной алкоголем горло, но не собираюсь останавливаться. Если я выпью достаточно, во всем этом вдруг появится какой-то сакральный смысл.

Почувствуй. Что именно вы от меня хотите. Что я должен почувствовать. Груз столетней вины. Осознание, что твоя жизнь тебе просто больше не принадлежит. Что, что бы ты не делал конец всегда будет один и тот же. И даже уйти из жизни мы не можем, потому что мы все равно слишком трусливые для этого. Или я должен почувствовать что-то конкретно к тебе, потому что тебе это надо, а ты капризный ребенок, как я вообще мог пытаться строить отношения с кем-то, кто даже еще не знает саму себя. Все это кажется милым и невинным, до тех пор, пока кто-то не сойдет с ума. И как и в случае с Кэтрин - это был я.

Почувствуй. Мне это не нужно, чтобы быть полноценным. Это вы так цепляетесь за свои так называемые чувства, считая, что это делает вас сильнее и лучше остальных. А на деле вы просто бегаете по кругу за собственным хвостом. Раскрываете свои сердца, выворачиваете себя наизнанку, выблевываете эти эмоции в лицо другому человеку, требуя взаимности, ответа и отдачи. И не слышите друг друга. Слова ее звучат не как просьба, а как приказ. Пусть и произнесенный с жалостью в глазах.

Почувствуй. Какая дикость.

Я сижу с каменным выражением лица, когда она протягивает ко мне руку и касается ледяного покрова моей кожи своей теплой ладонью. На кончиках ее пальцев я чувствую буйство кровавых красок и ее сбивчивого сердцебиения. Я мог бы сейчас схватит твое запястье и впиться в него клыками, но не хочу привлекать лишнего внимания. Но тебе нужно уже понять, что как раньше не будет. Больше никогда. Я слишком далеко зашел, чтобы возвращаться на исходную точку. Там меня уже вообще ничего не ждет. Я больше не буду спасать ни себя, ни тебя.

- Если ты думаешь, что такой дешевый трюк сработает, то ты меня очень плохо знаешь. - Резко убираю ее ладонь со своего лица, отмахиваюсь с раздражением и отвернувшись делаю очередной глоток терпкого виски. Сканирую тяжелым взглядом людей в баре, принюхиваюсь к чужим запахам и ловлю отрывки разговоров.

Еще один дешевый и наглый выпад в мою сторону. Я усмехнулся в стакан с виски, ты и правда пытаешься меня рассмешить или всерьез считаешь, что это как-то меня заденет. Заставит резко передумать?

- Деймон уже большой мальчик. Ему пора самому учиться жить. Без моей помощи. Все, что он когда-либо делал - это портил мою жизнь. Ты ведь не слышала эту историю? Или слышала? Как он сто лет назад дал обещание превратить мою жизнь в ад. Что ж. У меня и без него это отлично получилось. Потом появляешься ты...Путаешь меня. Но теперь. Все отлично. Теперь я вижу так четко и так ясно, каким идиотом я был, что вообще думал, что испытываю к тебе хоть что-то. И поверь...Рано или поздно он это тоже поймет. Ты просто слишком похожа на нее. - Мне надоело это место. И мне надоел этот разговор. Я думал, что наличие собутыльника будет просто неплохим дополнением к этому вечеру. И возможность пойти против правил Клауса - бесценный опыт, когда он так ожидает, что все мы будем плясать вокруг него и подчиняться его приказам.

- Я не собираюсь больше сидеть здесь. Слушать, как ты плачешься об одном и том же. А теперь мы уходим. - Спасибо за испорченный день, вечер и в конце концов жизнь. Хватаю девушку за локоть и прижав к себе вывожу из бара на ночные улицы Орлеана.

Знаете, я ведь не всегда была такой. Были времена, кажется я их еще даже помню, они прокрадываются через переплетения окровавленных тел в моей застывшей в одном моменте памяти, пробираются, проскальзывают, дают о себе знать, те времена, когда кажется я не желала убить каждого первого, кто встречался мне на пути. Я была спокойнее и еще думала, что появилась в этом мире, ради чего-то важного, что вообще все не зря и мне есть куда двигаться. Да, а еще раньше я была слабой волчицей, а еще раньше я была тупым ребенком, который не знал, что делать с новоприобретенной силой и позволяла своим предкам помыкать собой, утверждая, что ничего годного из меня все равно не выйдет. И вообще знаете, что?! Похер на эти времена. Не так уж сильно я по ним и скучаю. Нет, мне вообще ничего не жаль. Когда всю жизнь тебя называют убийцей и неудачницей, легче просто взять и стать всеми этими вещами, чем пытаться кому-то что-то доказать. Как например этот ублюдыш, постоянно находится в процессе самолюбования, самодроча и сыпет красивыми и невнятными словцами, как будто бы мне, прости господи, есть до этого хоть какое-то дело.

Я закатываю глаза, так сильно, что кажется еще немного и они просто окажутся внутри моей черепной коробки. Это привычное состояние, когда я нахожусь рядом с людьми. Они дышат, у них выделяется пот, они страдают от нехватки витаминов, они такие маленькие и хрупкие, что хочется схватить их в ладошку и просто раздавить, чтобы посмотреть, что произойдет дальше. То есть конечно ты знаешь, что именно случится. Они, блять, умрут. Но откуда тогда такие странные позывы. Испытать их возможности, прочувствовать кончиком ботинка границы. У Шмидта их кажется вообще не было. Как и инстинкта самосохранения. Поэтому он был прекрасным попутчиком в таких сомнительных мероприятиях.

Он начинает препарировать труп и я со скукой наблюдаю за происходящим, нарезая круги вокруг него и покойника, иногда чуть наклоняюсь, чтобы принюхаться или получше рассмотреть. Фриц конечно настоящий профессионал и в свое время мы с ним неплохо повеселились, жаль конечно, что он потом свалил, да еще и с моими деньгами и видимо забросил свое истинное призвание. А именно сидеть на коленях в заброшенных притонах и резать мертвецов. По-моему ему это отлично подходит.

- Блять. Ты постарел. Это как-то стремно. А однажды ты еще и сдохнешь.

Взглянула на утреннюю кашу из внутренностей и поняла, что немного проголодалась. Провела языком по едва выступающим клыкам, тяжело втянула в себя воздух и меня вроде отпустило. Никогда не знаешь, когда голод вернется. А я всегда чувствовала себя ненасытной. А вы знаете, как тяжко у меня с самоконтролем. Но это было уже что-то из далекого детства, когда всем еще было не насрать. Точнее. Только бабушке было не похер, сорвусь ли я на всех или нет, учила дыхательным техникам и подобной херне. Иногда я ее вспоминаю, когда воздуха от злости уже просто не хватает.

- Сученыш. - Не сдерживая улыбки скалюсь в ответ, опустив взгляд на шприц в не дрогнувшей руке фрица. Он сделал ход конем, а зная его мозг и извращенную натуру, то там и правда мог быть какой-то яд, который остановит мое сердце, но на этот раз навсегда. И пусть я даже была готова рискнуть и умереть вместе с ним, потому что ни ему, ни мне уже нечего терять. И мы коптим небо Нового Орлеана только по каким-то слишком удачным стечениям обстоятельств, которые от нас даже не зависели. Потому что я делала, кажется, все, что в моих силах, чтобы меня убили, но всегда выныривала из этого болота говна сухой, целой и невредимой. Мы могли бы все закончить прямо здесь и сейчас и знаешь, что Шмидт? По нам даже скучать никто не будет. Я только пожимаю плечами, приподняв ладони перед собой, показываю ему, что уже не собираюсь на него нападать и раздирать ему глотку. В лучших традициях киношных злодеев, я слишком заболталась, вместо того, чтобы действовать. Наверное словесный понос - это заразно.

Когда шприц удаляется от меня, я дергаю рукой и забираю его у немца. Он летит в стену, а я довольная отряхиваю руки. И слышу то, что собственно и должна была подозревать. Вербена, аконит, ничего такого с чем нельзя было справиться или к чему половина из таких, как я уже не выработала иммунитет.

- Идиот. Я это говно каждый день жру, чтоб меня не прижали такие обсосы, как ты. Тебе реально нужно обзавестись пушкой. Или хотя бы швейцарским ножиком.

Блеск в глазах угас, когти превратились в обычные человеческие ногти с грязью под ними, а клыки в крепкие зубы. Я не убила его сейчас, вряд ли сделаю это. Впрочем, кто знает. Я сама не могу ничего предугадать. Но его абсолютная уверенность в том, что он может уложить меня... В общем-то вызывала какое-то странное уважение. Вроде как. Я конечно отбитая, но ты же еще хуже. Или наверное каждый так думала про друг друга, втайне надеясь, что это правда. Потому что никто не хочет в результате оказаться худшим.

- Ну нет. Ты сам только, что в бой рвался. Уууу. Покажу этим тупым ублюдкам. Первое слово, как говорится, фриц. Отложи дрочку и зоопорнуху на другой день. - Я подхватываю немца под локоть и тащу за собой, в последний раз обернувшись на труп мужика, сплевываю скопившийся во рту яд. Сегодняшний вечер оказывается полон тайн, загадок, а у меня с ними так себе отношения. В детстве я ненавидела эти листки на дешевой бумаге, которые дают в кафешках, когда вы приходите с детьми. И на этом листке нарисован лабиринт и ты должен провести стертым почти до основания карандашом линию от точки А до точки Б. И сейчас-то наверное я бы справилась, но тогда меня всегда отвлекали разноцветные линии и как они пестрили на бумаге и почему-то выход всегда был только один, а я не понимала почему не могу просто перечеркнуть этот дебильный лабиринт, чтобы добраться куда мне нужно. К чему все эти ненужные сложности и рамки приличия. А еще ты можешь просто порвать эту ненавистную игру и забыть про нее в конце концов.

- Нет. - Холодно бросаю в ответ щелкая черной зиппо. Смачно затягиваюсь и слежу за тем, чтобы Шмидт не сбивался с курса. А он идет и болтает о чем-то. Честно не знаю о чем. Я перестала слушать на том моменте, когда поняла, что меня это вообще не касается. Человеку просто нужно выговориться. Потому просто заменила его голос на бесполезный белый шум.