одетааа
-Малышка. - Чья-то рука опустилась на мое лицо, и я поморщилась от соприкосновения чужого холода с мягким теплом моей кожи. Рука была тяжелой и шершавой, как наждачная бумага, я замотала головой стряхивая ее с себя. Голос повторил свой призыв, схватив меня крепче за обмякшее после долгого сна лицо, вынуждая открыть глаза. Теперь я смотрела на чье-то смазанное лицо, точно у меня вдруг кто-то украл мое зрение, пыталась продраться сквозь пелену ускользающего сна. Веки слиплись и мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы разглядеть человека перед собой. Сначала я его не узнала. Но это был мой папа, и я сладко улыбнулась и потянулась в кровати. Капюшон пижамы сполз на глаза, и я снова ничего не видела. Папа все поправил. Он всегда так делает. Помогает мне лучше видеть. Он поздравил меня с днем рождения. Я нахмурилась, щепетильно перебирая дни у себя в голове. Разве сегодня мой день рождения? Я никогда их не замечала. Как они приходят и уходят. Мама приготовила праздничный завтрак к которому я так и не прикоснулась. Зато папа чавкал и быстро поглотил все блинчики с вишневыми вареньем. Я же ограничилась стаканом воды. Больше ничего и не хотелось. Посидев с ними еще пару минут я вернулась в комнату. Я приняла душ, размышляя о том, что не помню как отметила свой прошлый день рождения. Задумалась, потому что папа спросил как я планирую праздновать в этом году. Но ответа так и не дождался углубившись в чтение газеты. Мама уронила на пол тарелку и та разбилась на тринадцать белых осколков. Не больше и не меньше. Но со стороны они напоминали россыпь снега на улице. Мне нужно было переодеться и отправиться на пробежку. Когда я вышла из комнаты, меня привлек чей-то чужой голос из гостиной. Родители редко кого-то звали. Обычно это они надолго куда то уходили. Ко мне подбежала Бонни и завиляла хвостом. Я шикнула на нее, чтобы она не привлекала лишнего внимания. Я стояла в коридоре и просто слушала.
-Где вы были 10 лет назад? Я детский психолог, я уже ничем не могу помочь. Что вы от меня ждете? Что я щелкну пальцами и она вдруг перестанет быть такоц какая она уже есть?
Все это не имело никакого смысла. Мне нужно было идти, но что-то подсказывало мне, что я должна дослушать до конца. Но только голоса смолкли. И в коридор вышли родители и какая-то высокая смуглая женщина.
- Что-то не так? Мне нужно идти на пробежку. - Я взглядом искала свои кроссовки и хрустела пальцами в предвкушении бега.
Мать крепко обняла себя руками, точно в комнате вдруг подул пронзительно холодный ветер. Я взглянула на высокую деревянную дверь, но та была наглухо заперта. Я ведь еще даже не успела надеть обувь, чтобы уйти.
Они сказали им надо со мной поговорить. Папа взял маму за руку, а потом крепко поцеловал в лоб. Но когда я попыталась подойти к ним ближе, она отстранилась, тогда и я сделала два шага назад. Обратно, на исходную. Смотрела то на них, то на женщину и говорила, что мне нужно бежать. Женщина, которая представилась мне психологом, о чем-то сказала родителям, отведя их в сторону, только я не слышала что. Но после этого меня отпустили. Впрочем, когда я вернулась она все еще была там. С каких пор родителям нужен психолог?
Я сидела в кресле прижав к себе коленки и смотрела на часы, подгоняя стрелки вперед. Время текло мучительно медленно.
Теперь вдруг оказалось, что все чем я была это неправда. Что все что я делаю все неправильно. Так почему они не скажут как надо поступать и я буду правильной. Где же я ошиблась. Мама плакала. Женщина спросила плачу ли я. Я моргнула и сказала, что рада что никогда не плачу, потому что выглядит это не красиво. Мама рассмеялась и я испуганно отвела от нее взгляд. От ее смеха мне было не по себе.
Значит это я не вписываюсь. Это я странная. Это ч неподходящий кусочек мозаики. Не вписываюсь. Поэтому на меня кричал Джулиан. Он знал что я сломана.
-Пичес у тебя много друзей?
-На фейсбуке? Да.
-Нет. Настоящих.
-А они не настоящие?
-Ты часто видишься с людьми? Тебе нравится с ними разговаривать? О чем ты с ними говоришь? Чем ты увлекаешься?
-Амм. На какой вопрос я должна ответить сначала?
-А ты можешь их все повторить для меня, и сама для себя решить.
Я повторила, но так и не ответила ни на один. Но женщина казалось бы и забыла об этом.
-Люди тебя пугают?
-Нет.
-Ты хочешь уйти?
-Да
-Ты знаешь почему мы здесь?
-Нет...Я умственно-отсталая?
-Нет Пичес. Ты не должна воспринимать это как болезнь
-А как же мне это воспринимать? Вы много говорите, но не помогаете.
Папа обнял меня за плечи, когда все это закончилось, но слишком крепко, будто не давал мне убежать. Провел в комнату хотя я и без него прекрасно помнила, как до нее идти. С широкой улыбкой рассказывал о каком-то сюрпризе. На моей кровати сидели Пеппи и Джулиан. Пеппи держала в руке ярко-розовый шарик, он дергался на тонкой ниточке и тянул ее кисть вверх, а она осторожно отряхивала свою юбку. Джулиан выглядел точно так же, каким я его видела в последний раз.
Он позвал их. Он все им рассказал. И теперь мне не хотелось их видеть. Я развернулась и ушла. Никто меня не остановил. Но никто и не говорил мне, что это не болезнь. А я и не чувствовала себя больной. Но должна ведь. Что-то должно было измениться. Может все это просто нелепая ошибка.
Я перескакивала через ступеньки громко выкрикивая цифры. Потому что не слышала свои мысли. И все равно я сбилась и мне пришлось подняться. Столкнуться лицом к лицу с Пеппи. Я тряхнула головой и продолжила свой путь вниз. Только мое тело сейчас знало, куда мне идти.
Пальто защищало мое тело от ветра. Жаль также оно не могло защитить меня от гудящих машин и громких людских голосов. Они нападали на меня со всех сторон, чуть ли не сбивая с ног. Я рассматривала окна невысокого дома, где-то включался, то выключался свет, мелькали тени людей, кто-то открывал форточку, кто-то даже помахал мне рукой, заметив меня в свете фонаря. Меня окружал серебряный вихрь снежинок. Дом казался мне очень старым, ветхим, казалось в любую секунду он провалится сквозь землю. Мой дом был не таким. Но в то же время в нем было что-то живое. Многоглазое одноротое чудище. Но наверняка очень доброе. Погасло последнее окно. Дом уснул. Только я продолжала бодрствовать. Пока так и не увидев того, зачем пришла. Порыв ветра донес до меня мое имя, которое вдруг тоже перестало что-то значить.
Я подняла на него потяжелевший уставший взгляд. Мне кажется я могла чувствовать снег у себя на пальцах и на лице. Смахнула ледяными подушечками пальцев капли воды с щек.
Ему даже не обязательно было произносить мое имя да и вообще что то говорить. Я знала что он придет. Ведь это его дом.
-Привет! Мне вчера исполнилось девятнадцать лет. И...Я простояла здесь 12 часов.
Онемевшие пальцы теребили край пальто. Может мне закричать? Меня никто не слышит. Я сказала ему это так будто поведала какой-то страшный секрет, о котором никто кроме него не должен знать.
- Я должна была тебя увидеть. Джулиан сказал, чтобы я в тебя не влюблялась. Сказал у тебя проблемы с оценкой чувств? Если ты не можешь их оценить разве это не делает их настоящими? Я не знаю. Но теперь я понимаю, что все было не правильно. Я не люблю тебя. Разве это честно?!
Я шагнула вперед забирая все его личное пространство себе. Смотрела в глаза. Хотя было сложно. Я постоянно моргала и это мешало. Я коснулась уголков глаз решив, что может в них попала соринка. Или это от ветра.
-Сделай меня нормальной! Ты ведь можешь? - Ветер хлестал меня по лицу, мне кажется он старался меня заткнуть, но я не могла молчать. - Я не хочу больше считать . Я не хочу видеть. Оказывается все что я вижу совсем не правильно. А мама сегодня плакала. И мисс Мейсон сказала люди плачут, когда переживают за себя или своих близких. И спросила, что я чувствую. И я сказала ничего. И она начала плакать сильнее, но я думала она успокоится. Ведь я не переживаю за нее, а значит все в порядке? Мне сказали я не права и потом показывали какие-то карточки...
Облизала потрескавшиеся губы. Горло совсем пересохло и я задрала голову глотая мокрый снег. Задыхаясь от потока слов, выплескивающегося наружу. Я к этому не было готова. Но в моем сознании точно наконец-то прорвало какую-то плотину.
-Лидия. Лидия Грей. Она плакала. Я спросила ее почему и она сказала что, потому что ты ей не позвонил. Но мне ты тоже не звонил. А чем я отличаюсь от нее? Я ведь такая же да? У нее тоже светлые волосы и голубые глаза. Заставь меня плакать. Ты же заставляешь людей что-то чувствовать!
Я кивала головой потому что знала, что не ошибаюсь. Если он спросит я даже могу описать, как она выглядит.
В своих мыслях я невольно вернулась в гостиную такую тесную доя нас всех. И к той женщине с аккуратным хвостом и в потертых джинсах. Мне не нравились те вопросы. Почему-то я вспомнила Джулиана. Он поступал точно так же. А я почему-то думала что он такой же как я. Или я такая же как он? Кто же герой, а кто злодей?
-Полюби меня. Почини меня.
Я слегка ударила его ладонью в грудь там, где билось его сердце. Но не услышала его. Может и я говорила слишком тихо и монотонно и он не понял ни слова? Я повторила. Я могу повторить это еще тридцать раз. Или сто. Или миллион.
Я не искала помощи или спасения. Я не тонула и не умирала. Я не сходила с ума. Нет я мыслила так же четко как и 12 часов назад. Мускулы на его лице дрогнули и я вдруг почувствовала себя такой беспомощной. Даже если бы мне и удалось повторить это еле заметное движение губ мне бы это не помогло. Но я и этого не могла сделать. И вот я стою на пересечении дорог, на перекрестном огне ветров. Надеюсь, что сейчас я вдруг пойму его. И сейчас мне все откроется, сразу и я больше не буду отмахиваться от вопросов накапливающихся в голове: а что? Почему? Но ночь была на его стороне, бережно укрывая его глаза черной пеленой, чтобы даже если там что-то мелькнуло, какой-то свет, какой-то дальний огонек, чтобы я  его никогда не увидела, никогда не узнала о нем. И что же, я так и буду продолжать биться носом об стекло, точно животное в террариуме, мечтая узнать что на той стороне. Прорваться на другую сторону. Помогите мне. Сбежать от этой тяжести, от которой закрываются веки, и уголки губ застывают, чтобы не поползти вниз, чтобы ты не подумал, что все это так грустно. Помогите найти ту самую пресловутую свободу, здесь в тесноте грязного города, в твоих уверенных движениях противоречащих моим.