Я родился на Юге. Думаю это уже многое говорит обо мне и моем воспитании. О привычках и традициях, что мне пыталась привить моя семья. Думаю все это еще осталось где-то глубоко внутри меня. Хоть мы в конце концов и переехали. Мне было лет тринадцать, когда маме предложили работу не где-нибудь, а в самом Нью Йорке. Отец долго не хотел, сестры мои тоже были против, в конце концов у них здесь были друзья и все такое. Мне было лично абсолютно все равно. В нашем маленьком городке я чувствовал себя не в своей тарелке, так что бы изменилось в большом городе? О да. Я рос с двумя старшими сестрами и должен вам сказать - это не кусок пирога. Это я бы назвал испытанием огнем и водой. И все же мы переехали и как я и думал особой разницы я не заметил. Я всегда был довольно тихим ребенком. Может, даже забитым. У меня были свои интересы, своя музыка, свое кино и я не стремился с кем-то этим делиться. Мои сестры Сэм и Мэнди были наоборот настоящими экстравертами и кажется им в Нью Йорке нравилось даже куда больше, чем коренным жителям этого города. Будто и не было этих слезливых прощаний на автобусной остановке с подружками и парнями. О нет. Они быстро обо всем забыли и полностью погрузились в эту новую жизнь. Для меня же, как я и говорил, ничего особо и не поменялось. Разве, что теперь концерты всех тех групп, от которых я был в восторге оказались чуточку ближе. Только мне все так же нельзя было на них ходить, ведь я был несовершеннолетний. Но я мог часами шляться по городу просто так без причины, разглядывал виниловые пластинки, которые не мог себе позволить, покупал на последние карманные деньги диски, что потом прятал под кроватью. Не от родителей, а от сестер. Ходили мы в одну школу и на удивление они быстро стали чуть ли не самыми популярными девчонками в школе, а я был просто их неуклюжим пухлым братцем, который любил странную музыку и никогда не смотрел бейсбол.
В школе так или иначе все рано или поздно делятся на группы. Меня это всегда дико раздражало. Я не хотел быть лузером, не хотел быть спортсменом(впрочем это мне пока и не светило), не хотел вступать ни в какой кружок. Пытался держаться на расстоянии от этого дикого мира подростков. Кажется, я повзрослел довольно рано. А мама говорила, что я уже родился тридцатилетним. Все время такой серьезный. Сестры притворялись в школе, что мы не родня. Но тоже самое они и дома делали. Так что мне было все равно. Один раз я их прикрыл перед родителями, когда они вернулись слишком поздно и от них за километр несло бухлом и сигаретами. В обмен на это они сводили меня на концерт Боба Дилана и тогда я думал, что это изменило мою жизнь раз и навсегда. Да наверное так и было. До сих пор вспоминаю тот вечер с подобием богобоязненного трепета в сердце.
Время шло и мало, что менялось. Я только прибавлял в росте и убавлял в весе, хотя это было не специально. Мама же периодически охала и думала, что я усыхаю и из-за своей работы она совсем забыла о моем питании. Но я был в порядке. Еще лучше мне было, когда меня просто никто не трогал и я мог спокойно сидеть в своей комнате, делать уроки, слушать музыку. Когда мне было пятнадцать в моей жизни происходило слишком много. Мой отец серьезно заболел, а сам я влюбился. Ее звали Настассья и это было довольно необычное имя для Америки и в принципе. Но оно ей подходило. Она была необычная. С пышными светлыми кудрями и огромными глазами. Бледная кожа, розовые по-дестки пухлые мягкие губы. Нас посадили вместе на химии и она ни черта в ней не понимала. Как выяснилось, она притворялась, чтобы была возможность пообщаться со мной. Я дико ступил и какое-то время мы не пересекались, но потом я увидел ее на школьном выступлении. Она танцевала балет и после концерта я сорвал цветы прямо со школьной клумбы просто, чтобы подарить ей. Так все и началось. Хотя на самом деле каждый раз первые шаги делала именно она. Не потому что я дико стеснялся или еще что-то. Просто не знал, что делать и что говорить. И кажется не мог до конца поверить, что она обратила внимание именно на меня. Но она не была самой популярной девочкой в школе, об этом я уже узнал позже. От своих сестер. Где-то спустя пару месяцев, как мы начали встречаться. Они поведали мне, что она из ужасной семьи. Родители алкоголики, сама она подрабатывает официанткой и спала чуть ли не со всеми в нашей школе. Меня это убило. В один вечер я с горя нажрался со своим единственным другом Кори, режиссером школьных постановок, который мечтал стать следующим Дэвидом Линчом или что-то вроде того. И конечно позвонил ей. Сказал, что нам надо встретиться. Рассказал ей все о чем мне поведали Сэм и Мэнди. А она только молча кивала. Но мне нужно было лишь знать насколько правдива последняя часть этих сплетен. Она сказала, что частично это правда. Так легонько дернула плечами и посмотрела на меня, вздернув подбородок. А что в этом такого.
Пару недель я даже не мог смотреть на нее, когда мы просто сталкивались в коридорах школы. Отцу становилось хуже. Он ушел с работы и это стало моей заботой ухаживать за ним, пока Сэм и Мэнди подрабатывали в кинотеатре. Я и сам хотел устроиться на работу, но я был нужен отцу.
Она не выдержала первая. Пришла к нам в квартиру и вытащила меня гулять в центральный парк. Сказала, что это было время, когда ей было очень плохо. Ее поили ребята постарше и ей становилось легче. И что просто так она забывалась. Чувствовала себя нужной хоть на время. Желанной.
Все наладилось. На какое-то время. Пока не умер отец
Это окончательно сломило мать. На этот раз не было долгих обсуждений о том, что будет дальше. Мы снова возвращались в Юту. Хотя, я знал что Сэм и Мэнди хотят остаться. Впрочем, как и в прошлый раз. Когда мне исполнилось восемнадцать, Аманда уже уехала, правда в Неваду, вышла замуж, ждала двойню. Сэм же копила деньги на Нью Йорк. Она начала копить с того момента, как мы вернулись. И в результате мы оба покинули наше семейное гнездо. Оставив маму с ее сестрой и бабушкой. Главное, что она не осталась одна. Это было самым сложным решением в моей жизни. Денег нам хватило на то, чтобы обосноваться в Нью Джерси. Сэм снимала квартиру, а я жил у маминого брата и он же устроил нас работать на свою заправку. Сэм нарядилась в передник официантки, а я стоял за кассой супермаркета. Мы не сильно шиковали, это уже можно понять. Но почти каждые выходные мы добирались до Нью Йорка, ночевали у старых друзей, пропивали последние гроши и пробирались бесплатно на концерты любимых групп. Мечтали, что однажды все наладится и мы снова сможем сюда вернуться. Я не пошел ни в какой колледж, с нашими финансами об этом даже речи не было. Сэм посещала курсы при каком-то общественном колледже и мечтала стать журналисткой. Я мечтал открыть свой бар, куда Сэм будет приглашать знаменитостей на интервью. В общем, бесплотные фантазии не более. И все же только за счет этих грез мы и выживали все это время. Порой, я вспоминал Настассью и наше прощание, пытался с ней связаться. Но кажется она сменила и адрес. И номер телефона. Иногда, когда мы с Сэм гуляли по ночному Нью Йорку я все надеялся случайно натолкнуться на нее. Но этот город слишком велик для двух потерянных душ как мы с ней. После были другие. Те кого, как я казалось любил, желал и не мог без них жить. Но все рано или поздно заканчивалось. Да и я не стремился к тому, чтобы жениться, остепениться и завести детей. Пытался, но не выходило. Мне нравилось работать в супермаркете. Обычно в фильмах такие постоянно грабят, но слава богу с нами такого ни разу не произошло. Максимум кто-то пару раз стащит пачку чипсов или упаковку жвачки. У нас всегда играла классная музыка, а по телевизору крутили фильмы Клинта Иствуда, ведь Элрой был большим его фанатом. Мне даже удалось завести парочку надежных друзей. Например, Дэйзи, которая работала вместе с Сэм. Гитаристка, неуклюжая, темноволосая, вечно в поисках рифм и мелодий, так же как и моя сестра, мечтающая о безоблачной карьере и Нью Йорке. Вечно писала песни о своем разбитом сердце. А на этом фронте ей дико не везло. Потом я узнал, что первые полгода нашей дружбы она в меня была влюблена, но я вообще хреново умею замечать флирт и какие-то там сигналы, так что все обошлось. Но она даже написала обо мне песню. Всего лишь одну. Это как-то немного обидно. Тем не менее, ближе нее и Сэм думаю у меня здесь никого не было, если не считать дяди. Он частенько таскал меня выпить пива, "а то я слишком много времени провожу с этими девчонками". Так он говорил. Пытался делиться житейской мудростью, но вечно все путал и забывал, а потом лишь прикрикивал на экран телевизора, если там играли Никс или же на бармена.
Дядя часто повторял, что после его смерти заправка вместе с магазином и кафе достанутся мне, но я вечно отмахивался и смеялся. Но это все же произошло. После смерти Элроя, Сэм уволилась, я отдал ей свои последние сбережения и она уехала в Нью Йорк. Мы виделись по выходным. За несколько лет жизни бок о бок, мы стали ближе, чем в детстве. У Аманды уже было четверо детей и она все звала нас в гости. В конце концов мы поехали к ней на День Благодарения. К тому времени, у меня уже закончились очередные бесплодные отношения, Сэм работала в Роллинг Стоунс, а Аманда была счастливой матерью целых пятерых детей. Мама тоже приехала и это был самый шумный и радостный День Благодарения, после смерти отца. Тогда же я узнал от Сэм, что она видела Настассью. И что у нее взрослая дочь, Софи Бейкер. Более того, что отец я. Обратно в Нью Йорк мы с Сэм уже возвращались вместе. Она навстречу прекрасной работе и жениху, а я на встречу с дочерью, о существовании, которой не знал последние восемнадцать лет.

вставляем любой написанный вами пост. Если же таковых не имеете и вы пришли впервые на проект - администрация дадут вам тему пробного поста основываясь на фактах из вашей биографии